Музей гималайского искусства, носящий имя своего основателя Дональда Рубина, – один из самых молодых среди сотни нью-йоркских музеев. Ему всего 12 лет, но он успел стать заметной достопримечательностью, особенно для тех, кто ищет свет на Востоке и находит его в Манхэттене.

Интересно, что сам Дональд Рубин наткнулся на свою страсть совершенно случайно. Потомственный докер, он увидел тибетскую статуэтку в антикварном магазине и купил ее, не зная ровно ничего о буддийской традиции. Это была любовь с первого взгляда, которую он теперь называет кармой. Много лет спустя, когда коллекция разрослась до 1000 экспонатов, а ее хозяин разбогател на компьютерном обеспечении медицинских страховок, было куплено здание старого универмага и преобразовано в шестиэтажный музей. Благодаря 100-миллионному вкладу в эту затею, музей Рубина стал уникальной культурной институцией. Таким его делает даже не богатейшее собрание ритуальных редкостей, а концепция живого музея. От буфета с гималайской кухней (тибетские пельмени момо!) до магазина с ассортиментом для опытного буддиста, от бронзовых богов до нарисованных демонов, от переснятых фресок до статуй просвещенных – все покоряет зрителя и превращает его в паломника. Таких здесь немало.

Я рассматривал экспозицию под мерные буддийские песнопения, доносящиеся со второго этажа, и мелодичные напевы “Харе Кришна” – с первого. Но меня тянуло под крышу, где раскинулось выставка, посвященная Лхасе. О ней рассказывали средневековые карты, помещавшие город буддистов в центр мира. Были там и паломнические сувениры, старинные открытки, фотографии и даже редчайший немой фильм. Его привезла в Америку экспедиция Каттинга-Вернай, посетившая почти неизвестную Западу Лхасу в 1935 году. На экране мы видим затерянную в прошлом страну пастухов, яков, лам и паломников, многие из которых со жгучим любопытством заглядывают в камеру. И тут же другой фильм – о сегодняшней китаизированной Лхасе, городе туристов, крикливых вывесок и бесконечных сувенирных лавок.

Чтобы вернуться к тишине, музей открыл другую выставку – “Сакральное пространство”. Сперва нам показывают панорамный – на всю стену – снимок знаменитого монастыря из Ло Мантанга. Построенный в классическом тибетском стиле, он кажется диковинным грибом, вырастающим из сухих камней плато. Вписанный в горы и расщелины, монастырь производит как раз то впечатление непоколебимого покоя, который он и должен давать путнику, сумевшему сюда добраться.

Рядом другие примеры сакральных зон, включая тибетскую молельню с искусными мандалами, старинными светильниками и традиционными шелковыми шарфами.

Но кроме этого зрителя ждет огромная стеклянная ваза, в которую все кладут записки с ответом на вопрос – какое место кажется священным убежищем. Не для лам и монахов, а для нас – жителей самого суетного города в мире и его гостей.

Заглянув в несколько записок, я узнал, что один считает сакральной канадскую тундру, другой – Стоунхендж, третий – свой дом, четвертый – туалет в нем. Сам я склонен считать, что музей Рубина вполне подходит для того, чтобы считать его оазисом покоя, намекающим на магическую Шамбалу, о которой так уместно здесь вспомнить.

Буддийская легенда называет Шамбалой мифическое гималайское царство, о котором знала вся Азия. Одни считали ее символом духовного просвещения, другие верили в то, что эта страна существует на самом деле. Счастливые жители Шамбалы не знают болезней, войн, распрей, а главное – старости. Посвященные в секретное учение эзотерического буддизма, они обладают сверхъестественными способностями – телепатией, умением становиться невидимыми и передвигаться со скоростью ветра. Легенда о Шамбале вдохновляла многих европейских путешественников, включая Рериха. Однако массовую известность этой легенде принесла сенсационно успешная книга английского писателя Джеймса Хилтона "Последний горизонт". Впервые этот роман вышел в Лондоне в 1933 году и с тех пор не перестает издаваться на всех языках. Хилтон преобразовал Шамбалу в более условную и менее буддийскую страну вечной молодости. В ней воплотилось все, что Запад любит в Востоке: безмятежная старость долгожителя, мудрый мистицизм и земная религиозность. Помимо этого, герои "Последнего горизонта" обнаружили там роскошную библиотеку с книгами на всех европейских языках, в том числе богатую подборку русской классики. А также ноты неопубликованных сочинений Шопена. Другими словами, эта утопия сочетала экзотику Востока с соблазнами Запада в той пропорции, что сделала этот сюжет неотразимым для Голливуда. Слава первого фильма, снятого по книге Хилтона, обогнула полмира. В Лос-Анджелесе на могилу актера, который играл в фильме попавшего в гималайскую страну бессмертия героя, приходили поклоняться настоящие тибетские паломники.

Сейчас “Шамбала”, то есть тибетский миф во всей пестроте и экзотичности своих бесконечных воплощений, с новой силой захватил воображение Запада. Тибет, Далай-лама, Будда – эти образы, стремительно перестающие быть экзотическими, заполнили Америку, которая в очередной раз повернулась к Востоку в поисках духовного поучения, просветления и просто развлечения. Музей Рубина – лучший тому пример.